Замок Блуа

[Esfiri]

История замка

Первые упоминания о замке Блуа есть в документах IX века. Однако несомненно, что люди обратили внимание на это заповедное место гораздо раньше. Высокий скалистый утес, омываемый водами Луары и впадающей в нее небольшой реки, обеспечивал надежное укрытие и защиту. В Х веке граф Тибо, названный Тришором, основал здесь крепость Блезуа. Последующие владельцы неоднократно перестраивали замок, который к XIII веку превратился в крепость.

В конце XIV века графство Блуа было продано принцу Людовику Орлеанскому, сыну французского короля Карла V. Это событие предопределит блестящее будущее города. Сын Людовика, поэт Шарль Орлеанский, после возвращения из многолетнего английского плена прожил в замке 25 лет, собрав вокруг себя небольшое изысканное общество литераторов и поэтов.

Однако история Блуа связана преимущественно с именем внука Людовика Орлеанского, который в 1498 году стал королем Франции под именем Людовика XII. Уроженец Блуа, Людовик решил обосновать здесь свою резиденцию. Небольшой город Блуа стал таким образом королевским городом и быт столицей в течение определенного отрезка XVI века. Такой выбор был оправдан, так как и город, и его окрестности находились тогда в пышном расцвете, а население их было целиком и полностью предано герцогам Орлеанским, которые способствовали развитию этого района.

Во времена Шарля Орлеанского, а особенно Людовика XII и Франциска I, город Блуа переживает блестящий взлет, но после смерти королевы Клод Французской в 1524 году и жестокого поражения при Павии в 1525 году Франциск никогда больше не возвращался в Блуа. Его преемники останавливались здесь только на короткое время.

Во время религиозных войн в замке жила Екатерина Медичи, стремившаяся любой ценой сохранить власть за своими детьми. Замок, такой радостный во времена Франциска I, превратился в гнездо интриг.

В XVII веке Людовик XIII, утомленный бесконечными интригами, сослал в Блуа своего младшего брата Гастона Орлеанского. Гастон, проживший здесь с 1634 по 1660 гг., направил энергию на строительство нового корпуса замка – крыла Гастона Орлеанского, отличающегося от богато украшенных корпусов предыдущих эпох строгим классицизмом.

В XVIII веке короли покинули Блуа. Замок разделили между несколькими семьями верных вассалов короля, раздробив его на небольшие жилые помещения, и постепенно он пришел в плачевное состояние. В 1788 году Людовик XVI приказал выставить замок на торги, а если покупатель не найдется – разрушить. Спасло замок переоборудование его в казармы.

Во время революции некоторые памятники Блуа существенно пострадали от вандалов, все эмблемы и изображения, напоминавшие о королевской семье, были уничтожены. Только в 1845 году благодаря масштабной реставрации, начатой архитектором Дюбаном, замок привели в надлежащее состояние, хотя некоторые и называли эту реставрацию "чрезмерной". Современная обстановка замка воссоздана на основе мебели соответствующей эпохи. В крыле Гастона Орлеанского находится Муниципальная библиотека и два выставочно-концертных зала.

По замку

Со времени первых владельцев замка, графов де Блуа, сохранились лишь угловая цилиндрическая башня на южной стороне комплекса, часть крепостной стены и церемониальный зал графов Блуа на северной стороне, в котором на протяжении всей эпохи средневековья короли созывали генеральные штаты. Он так и называется – Зал Генеральных штатов (Salle des Etats Generaux). Сильно перестроенное в конце XV века помещение зала, длиной до 30 м и шириной до 18, делится на два нефа аркадой. Своды и стены полихромны, в росписях, теперь сильно поновленных, использовано много золота, хотя эффект этот кажется излишним, уж слишком определенным вкусом XIX века, когда зал реставрировался.


Это самый большой зал крепости графов де Блуа, возведенной в начале XIII века. Именно в этом огромном зале – одном из самых старинных залов, сохранившихся в готическом замке, граф де Блуа осуществлял свое правление, судил, принимал почести от своих верных вассалов. В этом зале, когда замок стал принадлежать королю, при Генрихе III дважды (в 1576 и 1588 гг.) собирались Генеральные Штаты Королевства Франции. Интерьер этого зала с его двумя нефами, разделенными рядом колонн, напоминает капитулярный зал аббатства. Подвесные капители обозначают датировку начала XIII века. У нефов нет каменных сводов, их потолок обшит небольшими, плотно подогнанными деревянными панелями. Стены зала были заново расписаны в XIX веке.

Зал Генеральных штатов вошел в ансамбль интерьеров начатого в 1498 году крыла Людовика XII. Именно этот король, во время правления которого Блуа стал фактической столицей страны, затеял первую масштабную реконструкцию. Ему не нужна была крепость – власть короля была неоспорима, и защищаться было не от кого. Нужна была парадная резиденция. Король, известный своими простыми и приятными манерами, открывает новую эру в управлении государством, "открытую" дипломатию, провозглашенную итальянцами, что и было подтверждено революционной дипломатической акцией – роскошным приемом, оказанным в 1501 году в замке Блуа эрцгерцогу Австрии, с которой Франция была практически в состоянии войны.

Король отозвал мастеров-каменщиков из Амбуаза (Симона Гишара, Жака Сурдо, Колена Биара), под чьим руководством и осуществлялось все строительство в 1498-1503 гг. Эти мастера возводят блок двухэтажного здания, который теперь выходит своим фасадом на площадь перед дворцом.


Строители применили камень и кирпич, цвет которых уже во многом определяет восприятие всей архитектурной композиции. К XV веку вновь стал широко применяться в строительстве кирпич, которым пренебрегали во времена зрелой готики. Так появляется характерная для этого периода комбинация двух строительных материалов. Из тесаного камня выполнялись важнейшие конструктивные и декоративные элементы здания (углы, оформление проемов, люкарны и т.п.), кирпич же шел в основном на заполнение стен.

Рядом Залом Генеральных Штатов находится небольшой Археологический музей, где собраны различные строительные материалы, оставшиеся при возведении крыла Франциска I. Кроме того, в коллекцию вошли формы и модели, созданные Дюбаном в XIX веке для реставрации замка.

Крыло Людовика XII, вытянувшееся первоначально по трем сторонам двора, были возведены очень быстро, в течение трех лет. Из крепости с мрачными башнями и холодными залами получилось светлое, радостное и приветливое здание с широкими окнами и галереями. Радостная нота прозвучала в этом новом изящном здании из камня и кирпича, без угрожающих башен и ощетинившихся бойниц, еще очень распространенных в ту эпоху. Архитектуру его по праву можно считать одним из самых ярких образцов поздней "пламенеющей готики".


Постройки Людовика XII, современные по своему духу, по сути своей оставалась глубоко готическими с многих точек зрения: плоскостность фасадов, отсутствие равновесия и симметрии в планировке и распределении оконных проемов, выделение лестничных клеток в отдельные башни, каменные крестовины в окнах, огромная высота кровли, тонкая, очень глубокая и изощренная лепнина, обильный скульптурный декор, включающий, как в соборах, фризы с акантом, пинакли, розетки и, явно средневекового происхождения, подвесные потолочные украшения, декорированные живописными персонажами.

Наследуя французские традиции, зодчие становятся на новый путь, который вскоре приблизит эпоху зрелого Возрождения в стране. Пусть большинство архитектурных элементов типичны еще для средневековья, - все же черты нового присутствуют. Окна становятся большими по размерам, два из них превращены в балконы; четкость вертикальных и горизонтальных членений создает определенную пропорциональную структуру, отличную от "вертикализма" готики. "Итальянизмы" видны в ряде декоративных мотивов скульптурного убранства.

По традиции, типично французской и готической, инициалы и эмблемы владельцев замка выгравированы в камее. Цветки лилий – символы короля, горностаи – королевы Анны Бретонской, украшают колонны галереи.


Парадную лестницу украшают дикобразы – эмблема герцогов Орлеанских с их девизом: "De pres comme de loin, je suis redoubtable" ("Вблизи, как и вдали, я опасен!").


Конная статуя короля возвышается над главным входом в замок. Оригинал был разрушен в 1792 году революционерами, когда уничтожались королевские изображения. В настоящее время он заменен копией работы скульптора О. Сеюре, изготовленной в XIX веке. Под статуей – геральдическая эмблема с фигурой дикобраза.


Такой тип статуи – новое явление для Франции. Изображение всадника с портретными чертами лица, причем созданное при жизни самого представляемого, означало апофеоз определенной личности, увековечивало земные деяния человека. Это несомненный триумф светского начала в культуре, явная победа над средневековым мышлением. Пример итальянского искусства явился определяющим, так как тип конного монумента там разрабатывался как основной скульптуре. Оригинальная статуя Людовика XII, возможно, была исполнена итальянцем Гвидо Мацони.

Путь через портал, кад которым установлена конная статуя, ведет во внутренний двор замка. Тут фасад крыла Людовика XII построен с использованием галереи с колоннадой. "Готицизмы" чувствуются в манере применения колонн двух типов – круглых и квадратных. Колонны эти чередуются. Стволы колонн богато орнаментированы, в характере их оформления есть детали с итальянским влиянием – например, использование арабеска, фигурок обнаженных пути, маскаронов, дельфинов, рогов изобилия. Применение открытой галереи в дворцовой архитектуре до постройки этого здания можно было увидеть во французской архитектуре только в Тальси, где возводит себе резиденцию богатый флорентинец Сальвиати, дом которого стал образцом, породив даже некоторую моду и подражание.

Из галереи открывается обзор всего внутреннего двора замка: слева размещается галерея Карла Орлеанского и капелла Сен-Галле, справа – корпус Франциска I, прямо – крыло Гастона Орлеанского.

Галерея, примыкающая к капелле Сен-Галлэ, южная половина которой была разобрана в XVII веке, ошибочно приписывалась Шарлю Орлеанскому, тогда как она несомненно относится к постройкам времен Людовика XII. В сдержанной простоте этого корпуса нет ничего удивительного, так как он служил своего рода коридором, связывающим два строения, а не жилым помещением. Построена она из камня и кирпича в том же стиле, что и крыло Людовика XII, но лишена изящества пропорций и декораций. Это и понятно, так как она предшествовала строительству этого корпуса замка. Именно здесь камень и кирпич как строительные материалы были использован совместно.

Современная капелла – это всего лишь хоры прежней капеллы, построенной Людовиком XII на месте древнего античного храма и посвященной в 1508 году св. Кале.


Неф капеллы был разрушен в XVII веке. Витражи в окнах созданы в XX веке мастером Максом Энграном на месте старых, утраченных. Это была частная молельня королевской четы. Генрих III при восшествии на престол произнес в этой капелле слова благодарности Богу.

В непосредственной близости от замка находилась капитулярная церковь св. Спасителя, в которой проходили торжественные богослужения. После Революции она была разрушена. Фасад капеллы, украшенный инициалами Людовика XII и Анны Бретонской, был переделан в XIX веке. Интерьер этого здания с его стрельчатыми сводами, замками свода и геральдическими эмблемами на плитках пола пронизан духом готики.

Небольшая терраса около капеллы, с несколькими каштанами, цветущими весной розовыми канделябрами соцветий, с фонтаном, дает возможность любоваться панорамой города, открытой в сторону реки, с руинами башни Фуа, оставшейся от средневековой феодальной крепости, и с силуэтом одной из лучших церквей в городе – храмом Сен-Никола.




Раньше, до перестройки, этой смотровой площадки, естественно, не существовало, и комплекс зданий дворца образовывал единый блок.

Людовик XII, столь сильно способствовавший созданию нового облика замка в Блуа, был и инициатором разбивкирегулярного сада, созданного по проекту Пачелло де Меркольяно около дворца с западной, внешней его стороны. За садом находился построенный тогда же небольшой павильон Анны Бретонской. Это бывший Ораторий, где Анна после замужества молилась, чтобы Бог даровал ей потомство. Екатерина Медичи, супруга Генриха II, согласно своим прихотям превратила бывшую молельню в купальню, а еще позже, во времена революции, тут размещался арсенал. Возведен этот павильон в стиле Людовика XII, то есть в стиле старых частей всего замка, из кирпича и камня. Восьмигранный в плане, с четырьмя флигелями, он представляет тип центрической постройки, сравнительно редкой для конца XV века.

Площадь перед замком, некогда имевшая средневековый характер, сейчас сильно изменила свой вид: готическая церковь Сен-Север уничтожена в XIX веке, укрепления с башнями срыты. Видимо, вокруг такой площади группировались жилые городские дома. Напоминанием об этом служи Фонтан Людовика XII – колодец, оформленный в готическом стиле, правда, сильно реставрированный.

Когда Людовик XII умер, замок стал резиденцией Франциска I, любившего комфорт не меньше предшественника. В длинном списке предпринятых им строительных работ, замок Блуа был хронологически первым: крыло Франциска Iбыло начато в 1515 году, то есть с начала его правления, а закончились работы в 1524 году после смерти королевы Клод, инициалы и эмблемы которой всюду неразрывно связаны с эмблемами короля.


Построенное спустя всего лишь 15 лет после крыла Людовика XII, крыло Франциска I, однако, значительно от него отличается. За эти 15 лет французское искусство испытало на себе сильное воздействие итальянского искусства. Крыло Франциска I – один из самых первых шедевров Ренессанса. Из возможных руководителей постройки можно назвать Жака Сурдо, хотя предполагаются и консультации итальянских мастеров, в частности Доменико да Картона. Сразу же бросается в глаза, что фасад корпуса Франциска I, выходящий во двор, несколько отличается от противоположного, выходящего на внешнюю сторону дворца. Отличие это, возможно, связано с разновременностью возведения этих частей здания, и внешний фасад возник как завершение всего этапа строительства. В первом этапе постройки еще ясно ощутимы непреодоленные традиции архитектурного мышления позднего средневековья, лишь богато декорированные в итальянском вкусе, который, конечно, здесь выступает намного явственнее и отчетливее, чем в крыле Людовика XII. Наметился еще один шаг в сторону триумфа зрелого Ренессанса. Возникший тип оказался образцом для многих дворцов, появившихся в долине Луары.

Фасад со стороны двора выполнен в духе готики, что выразилось в отсутствии симметрии и традиционном для французской архитектуры оживлении верхних частей здания: пирамидальная аспидная кровля украшена высокими каминными трубами и большими люкарнами и подчеркнута ажурной балюстрадой. Однако декоративное убранство фасада – совершенно новое. Окна обрамлены пилястрами, переходящими с этажа на этаж. Из их перекрытий с горизонтальными профилированными межэтажными тягами образуется квадратная сетка, которая, став образцом для подражания, превратилась в отличительный элемент многих замков Луары. Выступающий широкий карниз состоит из нескольких рядов великолепной каменной резьбы, заимствованной из итальянской архитектуры. Итальянское влияние проявилось также и во фронтонах люкарн с их нишами в античном стиле и фигурками амуров. Уступка французской традиции – эмблема короля, саламандра (девиз которой "J'encourage le bien et j'etouffe le mal!" – "Я поощряю добро, но я душу зло!") выполнена одиннадцать раз глубоким рельефом на фасаде крыла Франциска I.

Украшением крыла Франциска I стала парадная винтовая лестница, обозначавшая его центр до разрушений, предпринятых Гастоном Орлеанским.


Винтовая лестница, построенная в восьмигранной выступающей башне, была типична для Франции эпохи готики, хотя в то время в долине Луары уже начинают появляться лестницы с прямыми маршами в итальянском стиле. Особую привлекательность придают лестнице открытые марши между угловыми контрфорсами. На лестнице в Блуа есть три балкона, предназначенные лишь для того, чтобы любоваться видом на парадный двор. Такие фантастические излишества говорят об активном проникновении идей Возрождения в средневековое сознание. Более того, часто лестница становилась своего рода декорацией для королевских церемоний и праздников. Оноре де Бальзак называл эту башню "китайской пагодой".

Геральдический символ Франциска – саламандру и заглавную букву F здесь можно обнаружить на многих архитектурных элементах. Балюстрады с изображением саламандры воспринимались уже как своего рода балконы. Расположенные диагонально, они придают динамичность всей архитектурной композиции. На консолях под каменными балдахинами на столбах-контрфорсах (по средневековому еще принципу) размещались статуи – опять-таки пример все более активного использования скульптурного убранства (статуи воссозданы вместо утраченных в 1847 году).


Во внешнем фасаде корпуса Франциска I Возрождение заявляет о себе не только в манере декорировки стен, но и в самой сущности построения композиции.


Стена теряет плоскостность, становится пространственной формой, чему помогают многочисленные лоджии и ниши – по ним фасад и получил свое название: "Фасад лоджий". Господствуют ритмы арок, заключенных в ордерную декорацию: пилястры, полуколонны, поэтажные членения. Тут чувствуется, пусть и перетолкованное на свой лад, воздействие мотивов построения фасадов итальянских палаццо, некоторые ученые говорят даже об "имитации стиля Браманте" (А.Блант). Однако отсутствие строгой регулярности и симметрии все же свидетельствует о наследии старого, еще до конца не изжитого. Это, скорее, стилизация итальянской открытой галереи, так как перед нами ряд нишеобразных лоджий с отдельными, скрытыми в них окнами. Однако в не зависимости от того, как "мало" или "много" здесь сходства с итальянскими дворцами, мы видим нечто вполне оригинальное и вполне возрожденческое по духу.

Поднимаясь по знаменитой лестнице, чтобы попасть в интерьеры корпуса Франциска I, можно отметить повторяющийся ритм диагональных линий в форме маршей, поручней, карнизов, нервюр свода. В медальонах этого свода помещены инициалы и эмблемы Франциска I и его жены Клод де Франс (буква "С" и горностай), а также его матери Луизы Савойской (лебедь со скрещенными крыльями, пронзенный стрелой).

В интерьерах корпуса Франциска I, реставрированных в XIX веке, сохраняются основные принципы оформления помещений, характерные для французского Ренессанса. Форма каминов, богато декорированных, осталась прежней, только усилена и изменена их окраска и позолота. Цветочные гирлянды, пути, раковины, растительные гротески образуют хорошо организованные скульптурные панно – почти каждое из них заключает в себе изображение саламандры. Стоит вспомнить, что в полумраке вечером, когда помещения освещались только свечами и отсветами огней каминов, яркая окраска стен, позже лишь поновленная, имела определенное художественное значение. И, кажущаяся примитивной и варварской днем, она приобретает благородный облик вечером.


Первый зал (Зал Начальника Стражи) на втором этаже состоит из двух залов, соединенных вместе во время больших реставрационных работ середины XIX века. В это же время архитектором Дюбаном была предпринята коренная реставрация апартаментов Франциска I: было обновлено плиточное мощение пола, заново декорированы стены и расписаны балки потолков. Все камины были переделаны за исключением тех, которые украшали большой зал. Осталось нетронутыми также одно из дверных обрамлений. Эти сохранившиеся элементы очень характерны для художественного оформления интерьеров начала эпохи Ренессанса: обильная декорировка в духе "пламенеющей готики", неглубокий рельеф с вязью, раковинами, рогами изобилия, эмблемами…

Крыло Франциска I постоянно переделывалось и заново обставлялось мебелью: столы в итальянском стиле, фламандские гобелены, кресла с высокими спинками и, особенно, лари, которые в эпоху Ренессанса, как и в средние века, продолжали оставаться основным видом мебели.

Во втором зале, Зале Гвардейцев, представлена огромных размеров вышивка на религиозный сюжет. Здесь можно также увидеть часто публикуемые портреты поэта Ронсара (один – живописный, другой – скульптурный). Действительно, в замке Блуа, предположительно во время бала, Ронсар встретил Кассандру Сальвьяти, которой он посвятил множество своих поэм. Деревянная панель второй половины XVI века точно воспроизводит атмосферу бала при дворе Валуа, который вполне вероятно мог происходить в Блуа. Персонажи исполняют модный итальянский танец, ввезенный во Францию Екатериной Медичи.

Средневековая конструкция старинного замка отчетливо проступает, когда из этого зала выходишь на следующую непосредственно за ним галерею: дверной проем, проделанный в стене двухметровой толщины, а при входе справа – круглый изгиб башни. Галерея, относящаяся также к постройкам Франциска I, пронизана светом и воздухом благодаря своеобразным лоджиям – вариант лоджий Браманте в Ватикане. Из лоджий открывался прекрасный вид на раскинувшиеся внизу сады.


Бюсты королевских особ, собранные в этой галерее, напоминают нам о долгих годах, проведенных Екатериной Медичи и ее сыновьями в замке Блуа в последнюю треть XVI века, а также об особом пристрастии, которое их преемник Генрих IV питал к этому замку. Он приказал построить галерею, длиной 200 м, окаймлявшую чудесные сады, которая в XVIII веке превратилась в руины.

В глубине галереи находится "bargueño" – вид секретера испанского или португальского происхождения со множеством выдвижных ящичков, которые служили для хранения ценностей.

За передней комнатой, расположенный в старинной башне XIII века, примыкающей к крепостной стене (следует обратить внимание на толщину стен этой комнаты), находятся Королевские покои, в которых в конце XVI века не раз укрывалась Екатерина Медичи, вынужденная бежать из Парижа, охваченного религиозными волнениями. Она здесь и умерла 5 января 1589 года, спустя несколько дней после убийства герцога де Гиза. С ее кончиной связана любопытная легенда. Говорят, что Нострадамус предсказал королеве смерть рядом с Сен-Жерменом. Именно поэтому королева уехала из Лувра, рядом с которым находится церковь Сен-Жермен-л'Оксерруа. 4 января у постели Екатерины появился новый врач. На вопрос об имени, эскулап ответил, что его зовут Сен-Жермен. Наутро королева скончалась…

Комната, получившая название комнаты Екатерины Медичи, была украшена в процессе реставрации XIX века вензелями Генриха II и королевы. В XVI веке она, однако, не имела характера частных апартаментов, который ей приписывают сегодня. В то время в ней обычно проходили приемы. Углубление в стене давало возможность поместить там на небольшом возвышении кресло с высокой спинкой, покрытое балдахином, на котором восседала королева.

Отдельные предметы мебели, приобретенные или полученный в дар, позволяют сегодня воссоздать обстановку этой комнаты. Портреты, украшающие стену, напоминают нам об увлечении Екатерины Медичи искусством портрета, расцвету которого в XVI веке она способствовала.


Расположенная рядом молельня интересна своими расписными деревянными панелями и изящным скульптурным декором апсиды с подвесным замком свода и нишами.


Наибольшая достопримечательность корпуса Франциска I – его Рабочий кабинет короля (его еще называют "Черной комнатой), так как он сохранил 237 панелей, каждая из которых своеобразна в своем роде. Они предлагают полные набор декоративных орнаментов, используемых в период раннего Ренессанса – арабески, рога изобилия, маскароны, дельфины и т.д. Эта комната знаменита также своими потайными стенными шкафами, или "шкафами с ядом", как образно назвал их в своих романах А.Дюма. Но на самом деле доподлинно неизвестно, прятала ли там когда-нибудь яды Екатерина Медичи. Имелись специальные рычаги и педали, с помощью которых эти шкафчики открывались. Эта затея в готическом стиле, хотя декоративные арабески, украшающие панно, сделаны по итальянскому образцу.


На третьем этаже крыла Франциска I, как раз во время работ по реконструкции, произошло трагическое событие, которое занимает важное место в истории Франции: считается, что именно здесь (по другой версии это произошло в Лувре) 23 декабря 1588 года герцог Генрих де Гиз был убит по приказу своего кузена, короля Франции Генриха III. Это убийство положило конец религиозным войнам, раздиравшим Францию во времена правления сыновей Генриха II и Екатерины Медичи, войн, порожденных фанатизмом протестантов, поддерживаемых Елизаветой Английской, и непримиримостью католиков, объединившихся вокруг Католической Лиги, возглавляемой Филиппом II Испанским. Власть короля постоянно оспаривалась Лигой, и особенно главой Лиги – герцогом де Гизом. Известно, что Генрих III питал склонность к представителям своего пола, что существенно уменьшало шансы на обзаведение Франции наследником. А герцог де Гиз ловко использовал как слабость монарха, так и его политическую неамбициозность для укрепления собственного влияния. Будучи умелым политиком, блестящим стратегом и настоящим красавцем, он одинаково легко одерживал как военные, так и любовные победы, и вскоре стал весьма серьезно претендовать на престол. Генрих, не без влияния своей матери Екатерины Медичи, опомнился, когда ситуация обострилась в ходе Генеральных Штатов Королевства, собравшихся в замке Блуа в октябре 1588 года. Генрих де Гиз чувствовал себя на высоте положения, откровенно насмехался над королем, который принял решение покончить с ним. Неожиданно покинув Совет, король приказал предать Гизу, что ждет его в своих покоях. У дверей герцога встретила вооруженная охрана, состоявшая из любимчиков короля ("миньонов"). Король вышел из кабинета и некоторое время наблюдал за происходящим.


Картины XIX века, выставленные в Зале Совета и в Королевских покоях, иллюстрируют это трагическое событие, а также убийство кардинала Лотарингского, брата герцога де Гиза, которое произошло днем позже. Убийство герцога де Гиза вызвали волнение в стране, а спустя полгода Генрих III был убит в Лувре якобинским монахом Жаком Клеманом.

Спустившись на второй этаж, можно попасть в Зал Генеральных Штатов.

В XVII веке Гастон Орлеанский, сосланный в Блуа за интриги против Людовика XIII, направил энергию на строительство нового корпуса замка – крыла Гастона Орлеанского, отличающегося от богато украшенных корпусов предыдущих эпох строгим классицизмом.


Корпус, расположенный в глубине двора, был возведен в 1635-1638 гг. Строгий классический стиль этого здания плохо согласуется с обильным фантазийным декором ренессансных корпусов, которые предполагалось снести в случае осуществлении проекта полностью. Архитектор Франсуа Мансар задумал возвести грандиозный дворец вокруг четырехугольного двора, и благоустроить прилегающую территорию с садами, ступенями спускающимися к Луаре, и с монументальным передним двором, окруженным портиками… Этот честолюбивый замысел был похоронен в 1638 году. Было построено только крылу в глубине двора, и то не окончательно. Остаток жизни Гастон Орлеанский провел в корпусе Франциска I, напротив своего незавершенного шедевра.


Центральная часть, выступающая вместе с главным порталом и этажом над ним, выделена колонным портиком с треугольным фронтоном, увеличенным статуями Маара и Минервы. Небольшие полукруглые колоннады маскируют углы, образующиеся в переходах к боковым ризалитом, и тем самым смягчают сочетание прямоугольных форм. Композиция фасада завершена высокой кровлей. Полуциркульный фронтон в центре отмечен картушем с гербом и мраморным бюстом Гастона Орлеанского.

В окнах дворца светятся днем окна противоположного фасада, и это, как и цвет слегка сероватого камня, из которого возведено здание, создает впечатление легкости, отнюдь не нарушающее эффекта величия и представительности. Как всегда, Мансар в очень индивидуальном истолковании классицизма находит тонкое сочетание декоративной насыщенности форм и простоты, ясности общего композиционного решения. Эта постройка крупного зодчего не менее совершенна, чем столь известный в истории архитектуры замок Мезон-Лафит близ Парижа.

небольшая видео
экскурсия по замку

www.youtube.com/watch?v=-tzQn7a3ibE&feature=pla...